Маршрут: Москва – Соловки – Нарьян-Мар – Когалым – Красноярск – Иркутск – Барнаул – Екатеринбург – Казань – Астрахань – Нижний Новгород

Шутка ли: за 12  дней облететь пол-России на небольшом восьмиместном самолёте. 13 тысяч километров. Пролёт над 33 субъектами Федерации на высоте 2-3 тыс. метров. 20 взлётов и посадок (включая 10 вертолётных). Температуры от +11 до +40. Абсолютная высота от -30 до 3600 м над уровнем моря. Снежная вершина горы Белуха и лотосовые поля в дельте Волги. Байкал и Телецкое озеро. Тундра под Нарьян-Маром и тайга под Красноярском. Храмы Соловецких островов и мечети Казани. Строганина и омуль горячего копчения. Бесконечное разнообразие самой большой в мире страны.

Часть 1: Москва – Соловки

Вылет состоялся из Москвы на самолёте из аэропорта Быково. Первым номером в программе стояло посещение Соловецких островов – одного из самых духовных и одновременно красивых мест России.

С вылетом задержались лишь на 40 минут – и вот юркий чёрно-оранжевый самолётик уже резво бежит по взлётной полосе.  Взлёт – и все припадают к окнам. Центральная Россия с высоты в 2000 м читается как открытая книга, причём читать приходится весьма быстро, т.к. страницы перелистываются с приличной скоростью. Сразу при взлёте подмечаем несколько торфяных пожаров. Они ещё не дали о себе знать в полной мере, но через неделю в столице будет уже трудно дышать от гари. Хорошо видно, что Москва взята в плотное кольцо дачного строительства. Причём это уже не традиционные 6 соток, а именно американская субурбия – море одноэтажного Подмосковья, где люди именно живут, ездя на работу в Москву, а не пропалывают картошку по выходным. Никакого открытия здесь нет – тенденция очевидна, но всё равно я был немного поражён такому количеству коттеджей без всякого намека на огороды. На северо-восток от столицы начинается лёгкий водный мир. Клязьминское водохранилище со всеми своими бухтами, островами и яхтами. Начинаются какие-то совершенно финские пейзажи.  Крайний северо-восток Подмосковья встречает обилием леса, тиски которого постепенно раздвигают садоводческие товарищества. Это уже не коттеджная застройка, что мы наблюдали буквально 10 минут назад, а именно дачи – совсем иной рисунок и планировка. Самолёт поднимается до высоты 2600 м, а мы летим над Волгой. Посередине широкой ленты реки белеет встающая прямо из воды калязинская колокольня. За Волгой происходит резкий обрыв селитьбы. Заканчивается московская агломерация, начинается зелень лесов и пастбищ. Пашен уже довольно мало – мы в глубоком Нечерноземье.

Река Волга с высоты полёта

Проходит ещё немного времени, и Волга уже разливается огромным озером Рыбинского водохранилища. Сверху, по цвету воды, хорошо видна разница глубин. Видны также затопленные, заболоченные берега.

Пролетаем на Русской Атлантидой – городом Молога и окрестными деревнями, затопленными в результате пуска Рыбинской ГЭС. Сейчас вокруг этого места легенд и мифов не меньше, чем вокруг Китеж-Града. И колокольни Мологи якобы в засуху обнажаются (ерунда – город ещё до затопления был разрушен до фундамента), и затоплен был город в одночасье со всеми жителями (тоже неправда – между выселением жителей и затоплением прошло несколько лет)…

И можно долго спорить, явилось ли Рыбинское водохранилище главной исторической катастрофой Верхневолжья или, наоборот, стало спасением для страны, которая в 1941 г. отчаянно нуждалась в электроэнергии… Очевидно одно: сейчас это огромная экономическая и даже экологическая проблема для региона, и что с ней делать – не совсем понятно. Если осушить – получим пустыню посреди России. Если оставить – получим болото.

Кстати, огромным, почти тундровым, болотом и смотрится с воздуха Дарвинский заповедник, расположившийся по берегам водохранилища. По крайней мере, странные круглые озёра словно переселились сюда из Заполярья.

После впадения Шексны в водохранилище под крылом проплывает металлургический Череповец. Город отдельно – мощнейший комбинат отдельно. Последний по площади можно принять за отдалённый район города.

Архангельская область встречает лесами и вырубками. Дороги уже давно стали грунтовыми, ойкумена кончилась. Пространство резко стало однотипным – а всё потому, что у меня к нему нет мест-привязок в виде городов, деревень и разнообразия культурных ландшафтов. Остаётся только любоваться облаками, которые растут над тайгой рядками – словно на гигантских небесных грядках. Наконец облака слепляются в одно огромное белое одеяло, закрывающее землю. Точнее, воду. Мы летим над Белым морем. Самолёт идёт на снижение, впереди цель нашего путешествия – Соловецкие острова.

На высоте 750 м мы пробиваем облака и оказываемся в совершенно другом мире. Где +30 и раскалённая печка Центральной России? Вокруг хмурое море, стальные волны, клочья тумана и струи дождя. Добро пожаловать на Север. Температура на земле +15. Садимся, держа купола Соловецкого монастыря в качестве ориентира. Самолёт грохочет по железной взлётно-посадочной полосе. Железные листы сюда привезти проще, чем завозить бетон. Такого рода полосу принято называть «американской», т.к. её активно использовали американцы в годы Второй мировой войны – могли быстро раскатать полосу в любых джунглях.

Чайка

Аэропорт на Соловках представляет собой небольшое деревянное строение. «Как вы вовремя сели», – радуют нас, – «ещё 10 минут назад мы бы не дали посадки из-за тумана». И действительно: сели как нельзя вовремя – дождь прекратился, туман рассеялся. А ведь мы вылетели с опозданием. Воистину, всё что ни делается – всё к лучшему.

Газель подбрасывает на разбитых грунтовых дорогах Соловецкого острова. Но не всё так плохо. Всё же сюда ежегодно приезжает 23 тыс. туристов и 8-9 тыс. паломников. Благодаря туризму жизнь в посёлке меняется к лучшему – много аккуратных, покрашенных домов. Строятся новые, уютные гостиницы.

Для туриста посёлок – лишь досадный фон для Соловецкого монастыря. Хотя некоторые интересные элементы местной жизни нельзя не отметить. А так, в 99% случаев фотокамера будет направлена на стены, башни и церкви монастыря.

Соловецкий монастырь

Монастырь – лучшее доказательство тому, что всё решает местоположение. Были Соловки опорой русской колонизации Севера и стражем единственного выхода России к морю – и был монастырь один из самых важных в стране. Тогда, в конце XVII в., за его толстенными стенами жили 400 монахов.

Белое море

Но вот построили Питер, окно в Европу прорубили в другом месте, и Русский Север стал геополитической и торговой периферией. Количество монахов в сразу сократилось до 40, а монастырь стал скорее местом ссылки, чем значимым духовным центром. Даже сейчас  здесь больше монахов, чем до революции, – около 100 человек.

Крепостные стены

Для меня Соловецкий монастырь – скорее миф, зыбкий образ на горизонте. К нему и подходить-то не надо – а просто сидеть и любоваться куполами с лемехом и башнями с ржавого цвета лишайником на голубом небе. Боюсь, что после завершения реставрации монастырь станет слишком напыщенным, официальным, блистательным, а это совсем не будет коррелировать с общим спокойствием аскетичной северной природы. Не зря же на 500-рублевой купюре Соловки изображены до реставрации (и даже без крестов).

Однозначной кульминацией дня стало весьма спонтанное посещение Большого Заяцкого острова с его знаменитыми доисторическими лабиринтами. Это карликовая, бонсайная Шотландия – чьи воспетые Робертом Бернсом горы и холмы низвели до уровня тундровых валунов и кочек, а карликовым рябинам позволили за 60 лет вырастать лишь на 30 см.

Тундра Большого Заяцкого острова

Изумрудный остров с тундровой флорой (из-за постоянных ветров природа тут севернее, чем надо) покрыт гигантскими бороздами – это каменные лабиринты или, как говорят местные, вавилоны. Покрытые зеленью узоры на земле достигают 25 метров в диаметре и напоминают идеальную декорацию японского сада. Трудно поверить, но эту красоту человек создал не вследствие необъяснимой тяги к прекрасному. На самом деле это извилистый путь, по которому души умерших идут к загробному миру.

Большой Заяцкий остров

На Большом Заяцком также есть небольшой скит. Пока без постоянного населения – несколько раз в год сюда приплывают на службу монахи. В годы СЛОНа (Соловецкого лагеря особого назначения) здесь был женский штрафной изолятор. Кстати, он слыл весьма гуманным, в отличие от мужского на Секирной горе. Сегодня на острове из постоянного присутствующего населения лишь один сторож-смотритель. Если мне надо будет когда-либо подумать о жизни, я знаю, где искать работу.

Соловецкий монастырь с высоты птичьего полёта

Последняя часть маршрута была посвящена знакомству с белухами. В отличие от рыбы-белуги, белуха – это такой белый кит, который обитает, помимо прочего, в Белом море и достигает средней длины в 3 м. На западной оконечности Большого Соловецкого острова, у мыса Белужий, живёт крупное стадо (до 80 голов) этих морских животных. За ними круглосуточно наблюдают учёные, которые сидят на специально построенной на берегу вышке.  Вот только белухи не всегда показываются и приплывшим сюда на катере туристам. Нам не повезло – киты лишь поплавали в отдалении, продемонстрировав ослепительно белые спины, но к катеру близко не подплыли. А бывает, они вообще кружат вокруг корабля.

Пейзажи и Белое море

Пейзажи словно уговаривали – возвращайтесь, мы ещё много чего можем предложить. Но уговаривать никого не пришлось. Все единодушно решили, что сюда необходимо вернуться. Но это дело будущего – а на повестке настоящего лежал Север, уже не Русский, а самый что ни на есть Заполярный. Самолёт взял курс на Нарьян-Мар.

Продолжение следует…